1942 год. В мае под Харьковом враг сосредоточил большие силы и перешел в наступление. 38-й армии Москаленко было приказано речными ударами разгромить врага. В составе армии была и 114-я танковая бригада, сформированная в Кирове.

22 июня бойцы одной из мотострелковых рот бригады писали на родину:

«И вот мы на фронте. Знамя, врученное нам кировчанами, уже обагрено дымом и кровью многих боев... Вот герои последнего боя. Ими были Василий Александрович Бубнов из Шурмы, Василий Васильевич Косолапов из Уржума и другие. В. А. Бубнов шел в атаку в первых рядах и лично уничтожил 15 гитлеровцев, а когда вышли из строя командир и политрук подразделения, он взял на себя обязанности командира... В. В. Косолапов в бою был первым номером ручного пулемета, метким огнем скосил немало врагов. Когда командир отделения был ранен, он принял на себя командование и бесстрашно повел бойцов в атаку. После боя оба были приняты в парию...»

Ленинградский фронт. Противник не ожидал перехода в решительное наступление войск этого фронта с блокированной территории. Когда 19 августа наши войска уже перешли в атаку и при поддержке огня артиллерии и катеров под покровом дымовой завесы форсировали Неву и захватили плацдарм в районе Ивановского, начальник немецкого генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдер в своем дневнике отмечал: «Группа армий «Север»: Местные атаки, как обычно, но на этот раз и на невском участке фронта, где противник прибегает к помощи малых быстроходных катеров».

Навстречу войскам Ленинградского фронта ударили войска Волховского. В первом эшелоне наступала 8-я армия, командовал которой генерал-лейтенант Филипп Никанорович Стариков – уроженец деревни Ново-Толмацкой, Уржумского уезда.

Взломав передний край обороны и включившись в боевые порядки противника на участке Гонтовая Липка, Тортолово на глубину 1-2,5 км, соединения 8-й армии в последующие дни хотя и медленно, но настойчиво продвигались в направлении на Синявино. Гитлеровцы непрерывными контратаками пехоты и танков при поддержке авиации пытались остановить этот натиск. Однако советские войска успешно отразили их и к концу августа в центре полосы наступления фронта вышли на подступы к Синявино. До Невы оставалось 7-8 километров.

Однако в дальнейшем расширить захваченные плацдармы, прорвать оборону на всю глубину и соединиться с Волховским фронтом войска Ленинградского фронта не смогли. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования бои на плацдармах прекратились. Хотя эта наступательная операция не решила задачи по прорыву блокады Ленинграда, но она не имела положительное значение для общего хода борьбы на советско-германском фронте и прежде всего под Ленинградом.

В январе 1944 года 8-я армия участвовала в прорыве блокады Ленинграда и на стыке Ленинградского и Волховского фронтов начала преследование противника.

Преследовала противника 8-я армия и после прорыва фронта в районе Тарту в сентябре 1944 года. За двое суток она прошла 90 километров и 22 сентября освободила столицу Эстонской ССР город Таллин. А еще через двое суток от фашистских захватчиков было очищено все побережье республики.

На Ленинградском фронте командовал дивизией, а потом корпусом еще один наш земляк – уроженец деревни Чириково Петр Филиппович Ратов.

«Летом и осенью 1944 года, – писал в своих воспоминаниях, опубликованных в Буйской районной газете «Призыв» 15 мая 1947 года, военком бывшего Буйского района, кавалер ордена Отечественной войны I степени, трех орденов Красная Звезда и медали «За отвагу» М. Верховный, – 509-й Краснознаменный истребительно-противотанковый артиллерийский полк, в котором я служил вместе с частями Ленинградского, 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов громил немецких захватчиков в Прибалтике. Немцы здесь упорно сопротивлялись, они боялись упустить из своих рук такие города, как Таллин, Валга, Тарту и Рига, ибо потеря их означала потерю последнего военного оплота в Прибалтике.

В сентябре 1944 года Гитлер в своем приказе потребовал от командующего германской армией задержать наступление Советской Армии в Прибалтике. Для этого были сосредоточены севернее Тарту крупные пехотные и танковые части, которые 5 сентября перешли в наступление.

Мой полк занимал на этом участке противотанковые опорные пункты, и как только мне стало известно, что  немецкие танки прорвались в расположение участка, я отдал приказ: «Допустить немецкие танки на дистанцию прямого выстрела и начать их расстреливать».

Прорвавшиеся «тигры» «пантеры», «фердинанды» и бронетранспортеры с пехотой – их насчитывалось около 40 – были встречены губительным огнем прямой наводки. Немцы сперва шли напролом, но когда у них начали гореть один за другим несколько танков и бронетранспортеров, они усиленно повели огонь из орудий по моим батареям. Бой с каждой минутой разгорался и доходил иногда до такого напряжения нервов и злобы у моих батарейцев, что они не замечали ни ранений, ни того, что делается вокруг. У них было только одно стремление – остановить немецкие танки и бронетранспортеры и не дать им возможности перерезать шоссе севернее Тарту, которое давало возможность нашим частям маневрировать, подвозить боеприпасы и производить необходимую эвакуацию.

Задача, поставленная в ходе боя, – остановить атаку танков и отбросить немцев в исходное положение была выполнена.

В этом бою от огня моей батареи немцы потеряли 8 танков – своих хвалёных «тигров и пантер», 8 броне транспортеров с пехотой, не считая потерь, которые они понесли от пехотных частей. Атака была отбита. К исходу дня положение было восстановлено, а через несколько дней мы снова перешли в наступление и погнали немцев к Риге.

10 октября Рига была взята.

За участие в боях под Тарту с немецкими танками приказом по 3-му Прибалтийскому фронту многие мои офицеры и солдаты были награждены орденами и медалями. Я за эти бои получил орден Отечественной войны I степени».

Кировская искра. – 1980. – 9 окт. (№ 122). – С. 3.